Оn-line рубрика «Старинные и редкие книги»
Трагедия русского таланта
« Я… глубоко верю в будущее России»
А.Н. Левитов
Дорогие читатели!
Очередной выпуск on-line рубрики «Старинные и редкие книги» посвящен талантливому и самобытному писателю-народнику Александру Ивановичу Левитову.
Решетников, Успенский, Омулевский, Златовратский, Левитов – их называли народниками (еще народолюбцами). Сначала иронически и даже ругательно, а потом и вполне серьезно.
В русской литературе они открыли новую грань литературного мастерства, создали особый, альтернативный тип прозы. Это были необычайно талантливые люди, люди судеб трудных, драматических. В большинстве своем писатели-народники ушли из жизни явно раньше положенного срока. В том числе и Левитов.
Он никогда не имел дома, где мог бы «отдохнуть и поработать». Ободранный и обтрепанный жилец трущобных комнат, он беспрерывно кочевал по городам и селам страны, причем всегда пешком, на своих двоих, сбивая ноги в кровь.
Ночевал в подвалах, на чердаках, под лодками, в убогих каморках. Одевался в лохмотья, питался впроголодь. Брался за любое дело и нигде более двух месяцев не работал. Больной туберкулезом, он в сырой нетопленой «клетушке» писал свой последний роман «Сны и факты», который так никогда и не будет закончен…
Судьба отняла у него даже дату рождения. В одних источниках это 20 мая 1835 года, в других – 20 июня, на памятнике в Москве - 20 июля, а есть еще 30 августа, 1 сентября и 12 сентября.
Позднее биографы, ссылаясь на выписку из метрической книги, уточнили дату его рождения – 30 августа 1835 года. Писатель родился в селе Добром Лебединского уезда Тамбовской губернии (ныне Добровский район Липецкой области) в семье дьячка.
Родители видели сына священником и отдали его сначала в Лебединское духовное училище, а потом отправили в Тамбовскую семинарию. Здесь он попадает в ад бурсы, так красочно описанный Помяловским. В мире этом Левитов держался особняком, спасаясь книгами. Однажды ночью инспектор семинарии застал Левитова читающим своим товарищам «Мертвые души» Гоголя. За это Левитов был высечен розгами, в результате чего у него произошло нервное потрясение, и он целый месяц пролежал в больнице.
Левитов бросил семинарию. Жуткую картину этого «омута» писатель дал в рассказе «Петербургский случай». С несколькими рублями в кармане он пешком добрел до Москвы, потом перебрался в Петербург и поступил в Медико-хирургическую академию.
Через год после вступления в академию, он был отчислен «за неуспехи в науке» и оказался в ссылке (сначала в Шенкурске Архангельской губернии, потом в Вологде), с обязательством отслужить в качестве фельдшера стипендию, которую получал при обучении в академии. Причем сослан под конвоем, что применялось лишь по отношению к лицам, «признанным особо вредными».
Ряд обстоятельств указывает на то, что истинной причиной отчисления стало участие Левитова в коллективной жалобе студентов академии Александру II на злоупотребления администрации. Отчисление из академии Левитов воспринял как жизненную катастрофу. Жизнь на Севере стало началом его литературной судьбы. В Шенкурске Левитов начал писать свое первое произведение «Ярмарочные сны. Очерки из простонародного быта» (первоначальное название «Сельский праздник»).
Успех его был ошеломляющим. Уже в первых очерках обнаружился его незаурядный талант. Столичные газеты и журналы наперебой предлагали удачливому дебютанту места в своих редакциях. Любой журнал был открыт для Левитова.
Новаторская заслуга Левитова – развитие жанра лирического очерка. Произведения его полны поэзии и чувства, искренней грусти. Это были почти музыкальные повествования. Левитов писал то, что сам испытал. Название одной из его книг – «Горе сёл, дорог и городов» стало ёмкой метафорической формулой жизни России XIX столетия.
Двухлетнее пребывание в ссылке оказало гибельное влияние на весь ход жизни Левитова. При полном отсутствии, какого бы то ни было интеллигентного общества, да и по приниженному положению своему, Левитов поневоле завёл знакомства с людьми, все развлечения которых состояли в отчаянных попойках и картёже. Это развило в нём вынесенную ещё из семинарии привычку к вину до степени болезни алкоголизма, которая в жизни Левитова сыграла роковую роль. Периоды трезвости становились все меньше и меньше; так он тянул до самой кончины. В своем отчаянии писатель обращался даже к помощи знахарей, лечивших от запоя.
В середине 1860-х Левитов окончательно превращается в неисправимого бродягу, мечущегося в безысходной тоске, вечно кочующего из Петербурга в Москву и обратно. Позднее скитался по России.
Жизненная правда очерков Левитова объясняется тем фактом, что он не просто описывал мир городских закоулков и притонов: он находился внутри этой кошмарной яви и всецело принадлежал этой среде.
Умер Левитов, отправившись в лютый мороз за очередным грошовым гонораром, в летнем пальто. Схватил простуду да умер… Ему было всего сорок один год. Хоронили Левитова на средства, собранные московскими студентами и литераторами. Говорят, что студенты, большинство которых сами живут уроками, изо дня в день, на похороны Левитова собрали между собой до 40 рублей денег. Должно быть прав был поэт, сказавши, что:
Голодного, видно, не сытый,
А только голодный поймет… (Плещеев А.Н.)
После отпевания студенты донесли гроб покойного на своих руках до самого кладбища. На небольшом деревянном обелиске сделали надпись: «Александру Ивановичу Левитову, изобразившему горе сёл дорог и городов. Блаженны алчущие и жаждущие правды».
После смерти, в 1884 году, его «Горе сёл, дорог и городов», «Степные очерки», «Жизнь московских закоулков» и собрание сочинений того же 1884 года были включены в список книг, которые не должны быть в библиотеках и читальнях.
Фонд редких книг предлагает Сочинения Левитова 1884 года, которые были изданы Солдатенковым в 2-х томах. В это издание вошел и очерк «Всеядные», написанный Левитовым незадолго перед смертью.
